В библиотеках Красногорска появилась новая книга Евгения Чигрина «Погонщик».
В ноябре в Клубе писателей состоялась успешная презентация этой книги, прошедшая под знаком полувекового юбилея поэта, волею судьбы с некоторых пор ставшего нашим земляком, с творчеством которого неоднократно знакомила наша районная газета. Многих его стихи заинтриговали своей необычайностью, нестандартностью поэтического откровения, взгляда на жизнь, порой раздражающую нас своей дисгармонией, хаотичностью , диффузорией, мелкотравчатостью. И при всём этом поэт находит в себе внутренние силы противостоять напору разнообразных стихий, враждебных человеку нашего времени. Противостоять поэтически, опираясь на гранитную платформу вечных ценностей, что, как сокровища, лежат на самом глубоководье его памяти. на дне сердца. В самых жёстких реалиях и рамках бытийности его стихи заразительны своей интимностью, задушевностью, драматизмом внутренних переживаний:
Этот остров меня отпустил, но приходит, кричит,
То докукой дурной, то вонзается ломкой маячной,
Я и сам эта птаха - крыло ли, сердце болит?
Я и сам этот мир - колыбельный, сиротский, невзрачный.
В наш континентальный Красногорск поэт привнёс дыхание острова, омываемого океанскими волнами. Миражи горизонта, оттиски солёной пены на прибрежном песке и ещё что-то неповторимое, но вполне выразимое:
Островистая жизнь- это бухточки, банки, ещё
Человека в пенсне каторжанские строчки – записки,
От которых доднесь неуютно, нескучно, нищо…
Ясно, что в стихах речь идёт о Сахалине, но не просто о Сахалине, а о сахалинском Борее- мифологическом существе , у древних греков символизирующем холодный северный ветер.
В поэзии Чигрина легко сплавляются пласты и наслоения разных эпох и цивилизаций, которые, несмотря на свою разноликость, стали приметами нашего времени:
Рифмуй меня с печалями, Плутон,
Драконь, октябрь, циничностью итога…
Название сборника «Погонщик», конечно, не случайно. Автор гонится за временем, пытаясь строкой, вплавленной в строфу, обозначить координаты времени и пространства. Ему мерещится бухта трепанга, айвазовское море, остров, похожий на « большую рыбу»… Улов его велик: «Будто сети, тяну полуночную нить стихотворства, иллюзий, мечты, глядя на таитянок Гогена», очевидно ассоциируя себя со знаменитым французским имрессионистом, открывшим нам экзотический остров Гаити:
Я там ловил бамбуковых детей,
Я там вбирал первопричины ада…
Евгений Чигрин вышел из тех неугомонных мальчиков, которые вместе «с ромом Фиделя» впитывали ритмы и ромбы латиноамериканской культуры, зачитывались романом Хемингуэя «По ком звонит колокол», эпиграф к которому был взят у средневекового английского поэта и проповедника Джона Донна: « Нет человека, который бы, как остров, сам по себе: каждый человек есть часть материка, часть суши». И как тут не привести слова страстного поклонника Джона Донна лауреата Нобелевской премии Иосифа Бродского: «Поэзия срезает угол. Она сокращает расстояния. Там, где вам приходится переворачивать страницу за страницей, там у поэта две или три строчки».
Кстати поэтика Евгения Чигрина быть может вышла из творческой лаборатории Бродского, ибо современный поэтический словарь мастеров слова представляет собой смесь старейших и новейших слов, включая сленг, которые самым неожиданным образом рифмуются между собой, достигая эффекта максимального контраста. На этих светополосах и строятся стихи Чигрина, насыщенные динамической метафористикой. Островитянин, он слагает гимны и мифы, он видит, как время проявления высших сил человеческого разума порождает чудовищ: «Два зверя век вылакивают так, что чудища воды глотают слюнки». Удивительны стихи Чигрина. Это - остров сокровищ в океане поэзии.