День, когда первый землянин оказался в космосе, мне хорошо запомнился своей необычайностью. Стараясь идти в ногу со временем и разделять мысли и чаянья рабочего класса, простого человека-созидателя светлого будущего, редакция газеты, где я тогда сотрудничала, предложила мне окунуться в рабочую среду и поработать на строительстве, разумеется, инкогнито. Я выбрала бригаду маляров, отделывающую квартиры в доме-новостройке для работников метеослужбы. Для того, чтобы метеорологи могли неусыпно следить за капризами погоды, на крыше была сооружена романтичная башня-ротонда, которую нам в то утро и предстояло окрашивать в нежный голубой цвет.
Бригада встретила меня приветливо:
- Мы все свои здесь. Располагайся , как знаешь Бери . комбинезон, натягивай. Вот рукавицы, да голову получше замотай платком, чтобы краска не попала на лицо. Гляди, как мы делаем. Будто в шлемах. Бери кисть и следи за нами, как мы кладём мазок. В общем научишься. Дело нехитрое. Сколько классов-то у тебя?- бригадирша лукаво подмигнула мне из-под платка.
- Десять, - робко промолвила я, боясь ненароком не проговориться про свой университетский диплом, но поняла, что зря соскромничала.
Бригадир глянула на меня подозрительно, не скрывая изумления:
- Да ты с десятилеткой-то в конторе можешь работать! Чего тебя к нам занесло? Ну, ладно, твоё дело. Хватит болтать, за работу, товарищи, как сказывал Никита Сергеевич Хрущёв.
Бригада состояла из женщин разного возраста и парнишки лет семнадцати, который был в подмастерьях. Смышлёный крепыш , ловко работающий малярной кистью, звали его Юркой. Позже он стал героем моего стихотворения «Маляр», многократно растиражированном в духе запросов того времени, когда считалось, что спайка рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции уже состоялась. Теперь, спустя полвека , это выглядит вполне убедительно. Бесспорно. В обеденный перерыв бригада собиралась за общим столом, смонтированным из подсобного инвентаря и покрытым газетами. Каждый вынимал из своей сумки свой кулёк с домашней снедью , присоединяя к всеобщему угощению. Чай наливал из термоса . Меня также позвали, хотя я ничего с собой не принесла и собралась в ближайшее кафе.
- Ты чего не садишься? У нас всего хватает. Вот и кружка для чая тебе нашлась. Мы тут все свои. Не стесняйся.
(С той поры я полюбила чистосердечные застолья простых русских людей).
И тут мы включили радио . К моему удивлению в этом ещё не отделанном помещении уже была радиоточка. Мы услышали позывные, на которые настроены все радиостанции Советского Союза. Забыв про еду, мы все замерли , слушая необыкновенное сообщение о том, что сегодня, 12 апреля 1961 года, успешно осуществлён первый в истории планеты полёт человека в космос. Мощная ракета-носитель вывела на космическую орбиту корабль «Восток» с космонавтом на борту- гражданином Советского Союза коммунистом Юрием Алексеевичем Гагариным. Прошло полвека, но текст этого сообщения я помню почти дословно. Вся наша честная компания в своих рабочих комбинезонах, покрытых не космической пылью, а извёсткой, и не звездным излучением, а пятнами масляной краски, заорала «Ура!» и бросилась обнимать и целовать друг друга. Такого народного единения и братания я не видела с того памятного майского дня 1945 года, когда незнакомые люди на улицах со слезами на глазах обнимали и поздравляли друг друга.
Из окон метеорологической башни было хорошо видно лазурное апрельское небо, в котором мы тщетно искали корабль «Восток», который к тому времени уже приземлился в степном Поволжье и космонавт в своём облачении и нагнал мистический страх на местных жителей, принявших его за посланца небес! Не найдя в небесной глуби ничего примечательного, мы устремили свой взор на Юрку, застывшего от изумления по стойке смирно в своём заляпанном краске комбинезоне. Кто-то , помнится, промолвил:
- Ишь, Юрок, какое время пришло. Космическое. Может и ты космонавтом станешь, всё у тебя впереди…
Юрка горделиво улыбнулся.
Моё пребывание в бригаде маляров было непродолжительным, но этот эпизод врезался в память прочно. Потом были встречи с космонавтами, поездки в Звёздный городок, в Королёв, байконурские степи , дружба с поэтом Леонидом Николаевичем Вышеславским, чьи «Звёздные сонеты» Гагарин настолько полюбил, что даже взял их с собой в космический полёт. Теперь сборники Леонида Вышеславского, куда включены и «Звёздные сонеты» , украшенные дарственными надписями, представляют собой «звёздный» состав моей личной библиотеки. А ещё сохранились в памяти стихи, навеянные ликующей весной 1961 года, когда античный миф о Дедале и Икаре, который мы учили по-латыни в университетских аудиториях, нашёл своё историческое продолжение и поэтическое воплощение в ощущениях человека двадцатого века.
ЗАЧЁТ ПО-ЛАТЫНИ
В апрельское утро латынь
Зубрим мы раскатистым эхом,
И вновь в небесах золотых
Почудилось два силуэта-
На тающих крыльях Икар,
На крепнущих крыльях Гагарин,
И старый торжественный парк
Гудит как российский гекзаметр.
Латынь я сдавать не пойду.
Пусть ждёт латинист волоокий.
Зачётную эту страду
Отложим на поздние сроки.
Расплывчата синь… В акварель
Подмешаны пепел с золою…
Я слышу, как в этот апрель
Прощается кто-то с землёю.
Земля после бурь, после вьюг,
Как будто учебник, раскрыта…
В далёкий редеющий звук
Сливаются два силуэта…
И юноши, встав из-за парт,
Идут на последний экзамен,
И каркает ворон: Икар!
Ответствует эхо: Гагарин!
Именно в эти светлые весенние дни моё поколение почувствовало свою неразрывную связь с двадцатым веком, принёсшем не только страдания, войны, разрушения, но и целительную страсть к созиданию, к постижению неразгаданных тайн Вселенной . Реализовалась извечная мечта о героическом человеке, покоряющем время и пространство.
Мы все песчинки,
Мы -капли в море.
Как звёзд на небе-
Цветов во ржи.
В любом движенье-
В любви и горе-
Мы океану принадлежим.
И счастье наше-
Причастность к веку,
Участье в славных
Делах земли.
Навстречу небу,
Навстречу ветру,
И в неизвестность -
Мы -корабли.
Нашим компасом стал Юрий Гагарин.
Маргарита Ногтева